На старте – тюрьма

история Георгия Григорьева
Изначально Георгий считал программу адаптации для выпускников детских домов ненужным экспериментом. Но в итоге пробыл в центре четыре года вместо отведённых курсом двух лет.
Улыбчивый молодой человек ждёт нас в кафе недалеко от Балтийского вокзала. Георгия сложно застать в Петербурге: он работает менеджером на одном из мясокомбинатов и ездит по стране, от Крыма до Урала, помогает развивать торговую сеть. Но мне он напоминает не менеджера, а красивого молодого пастора в католической церкви или начинающего актёра, который точно знает, в чём его талант, и размениваться на маленькие роли не намерен.
Георгий умело жестикулирует во время разговора, всегда смотрит прямо в глаза. Точно знает, что сказать. Если бы его можно было описать одним прилагательным, это был бы «юркий»: почти мгновенно реагирует на мои вопросы и лукаво улыбается. Есть в нём что-то ребяческое, юношеское. При этом выглядит он довольно мужественно – подтянутый, спортивный. Говорит, в спорт «ударился», чтобы привести себя в форму.
Я много занимался, поскольку был очень худым. Стал увлекаться этим. Но дошло до того, что я жил по часам, спал по часам, ел по часам. Так появилось идолопоклонство, а я стал заложником. Тогда я принял решение – оставить это, уже потом внутри наступило облегчение. Хотя мне было обидно: я вложил в это дело деньги и время.
Георгий – борец: бросил курить, когда врач сказал, что больше его организм «не потянет». А вообще, бороться ему пришлось с самого детства, которое прошло в детском доме.
Я родился в тюрьме, дальше – дома малютки, потом попал в детский дом, а с матерью первый раз поговорил лишь в 8 классе. Если рядом нет человека, который тебя выносил, он уже ничего в твоей жизни не значит. Когда она умерла, я покурил, плюнул на землю и пошёл дальше. Я искал отца, хотел посмотреть в его глаза и разобраться с ним, возможно, насильственными методами, винил его в этой ситуации.
У него есть три сестры, но своей семьёй наш герой их никогда не считал:
Старшую сестру видел только один раз: попросил купить пачку сигарет ещё в детском доме. Это всё, что я попросил у неё в жизни. Около пяти лет я прожил под одной крышей с младшей, но это тяжело, когда у вас разные цели в жизни. А среднюю никогда не видел.
Правило – запугать

Тибетская мудрость гласит, что до пяти лет с ребёнком нужно обращаться, как с царём: дарить ему любовь, внимание, заботу. Но маленьким отказникам сложно понять, какой бывает любовь. Многие, как и Георгий, сталкиваются с жёстким прессингом буквально с пелёнок: если ты провинился, то получишь за это.


В доме малютки он жил до семи лет. Там золотым правилом было – запугать. Самое сложное в этой ситуации – понять, что именно ты сделал не так, чем заслужил такое обращение.

Если я провинился, меня топили. О какой любви вообще может идти речь? Это насилие. Дети делали массаж ног своим воспитательницам после отбоя. Это было нормально.
После дома малютки Георгий оказался в детском доме № 9. В этом месте дети чувствовали, что о них заботятся: их водили в театр, вывозили на трёхдневные экскурсии и устраивали конкурс модельеров – четыре дня, к которым ребята готовились весь год.
Бывали, конечно, потасовки, драки – как и у детей, воспитанных улицей. Полноценной семьёй для Георгия воспитанники детского дома не стали, но ощущение, когда твой друг стоит рядом во время драки и готов тебя защитить, сближает.
После 16 лет его перевели в другой детский дом, где он начал уже «взрослую жизнь»: попадал в более серьёзные драки и пристрастился к алкоголю. Выпивали и сами сотрудники детского дома: картина, как нетрезвая воспитательница вразвалочку заходит к детям в комнату, так и стоит перед глазами нашего героя. Рукоприкладство и насилие продолжились и здесь.

Георгий считает себя сильным человеком: если бы он был слаб, то вряд ли бы смог бороться с толпой агрессивных сверстников.
На самом деле детский дом – это не тюрьма для малолетних, но система твоего положения в группе и в тюрьме похожа. Мне приходилось драться со старшими – сотни человек с палками и дубинками, и в кругу стоят два обидчика.
Если встревали «домашние», они огребали от нас. Бывало, идём в театр – группа человек 15. Подходил «домашний» и встревал в разговор. Знаете, что делала воспитательница? Она просто отходила, а мы потом догоняли её после драки.
Уже после выпуска Георгий вместе с близкой подругой приезжал в детский дом. От злости и обиды он хотел ударить одну из воспитательниц – чтобы она почувствовала страх, унижение и обиду, которые испытал он сам. Но он не ожидал, что женщина упадёт перед ним на колени и попросит прощения. Это растрогало Георгия, он не смог поднять не неё руку и даже нашёл в себе силы простить.
Бросить курить с помощью уборки
Дети, которые выходят из детдома, много не знают, я считаю. Там не готовят выпускников к самостоятельной жизни. Когда я вышел из детского дома, я не мог даже кашу сделать, яичница всегда подгорала. Когда за тебя 18 лет стирают трусы и носки, ты живёшь на всем готовом, привыкаешь. А когда ты выходишь, понимаешь, что всё уже закончилось, а ты ничего не умеешь сам.
К новой, но уже самостоятельной жизни после выпуска из детского дома юноша оказался не готов – он впал в депрессию и жить не хотел:
Когда я приехал в училище, я сел на окно на восьмом этаже и хотел сброситься. Готов был поменять всю жизнь на один день, чтобы хотя бы ещё один день провести в детском доме.
Самым близким ему способом избавиться от этого наваждения оказались алкоголь и сигареты. Бороться с зависимостью он начал в «Пристани» с помощью наставников. Чтобы помочь, они сделали ему «систему»: за выкуренные сигареты и алкоголь отправляли его готовить или прибираться.
Я помню, не курил тогда часов пять, шесть, а это ведь зависимость. Когда не куришь, становишься злым. Я не выдержал: взял сигареты, но забыл зажигалку. Выхожу на улицу, спрашиваю у первого – нет, второго – нет, третий вообще не курит. Вернулся обратно в «Пристань», прихватил зажигалку и якобы пошёл выносить мусор. И меня останавливает наставник и спрашивает, куда я собрался. А я уже злой, мне тяжело. И он мне тогда говорит, что мусор мы вынесем вместе.

Помню, там рядом дом стоял советский, пятиэтажный, и мы его четыре раза обошли. И за то время, пока я ходил, я его столько раз обругал… Нужна была только доза никотина.
Тот, кто поддержит
Наставник, который всё это время был рядом, терпеливо молился за него. Георгий на молитву не реагировал: ему казалось, что он сгорает в огне и освободиться от пристрастия не сможет. Тогда, по его словам, с ним заговорил Бог. Как это произошло — объяснить сложно.

Наверное, секрет в том, что в тяжёлый момент рядом с Георгием оказался человек — мудрый, опытный, который знал, как ему помочь. В детском доме были воспитательницы, «братва», но не было тех, кто мог бы поддержать.
Не все те, с кем ты дружил в детском доме, становятся твоими друзьями по жизни. Чаще всего заводишь дружбу с теми, кого ты не замечал. Многие из моей группы уже умерли – кто-то повесился, кто-то утонул.
Изначально идти в «Пристань» Георгий не собирался: он считал программу адаптации для выпускников детских домов ненужным экспериментом. Но в итоге пробыл в центре четыре года вместо отведённых курсом двух лет.

Спустя какое-то время после выпуска из «Пристани» он нашёл в себе силы простить людей, обидевших его, и самому попросить прощения. Однажды просто взял телефонную трубку и позвонил знакомым – чтобы извиниться.
Многие были в недоумении после моего звонка, но были и те, кто ждал этого. Весь вечер на это потратил.
Разобраться с жильём и жениться
Невесту Георгий встретил во время одной из своих рабочих поездок. В апреле молодые готовились к свадьбе, но из-за работы торжество решили отложить.
Мы познакомились с девушкой из Новосибирска полтора года назад. Она приехала в Петербург. Одно дело, когда ты перевозишь человека и рядом с ним находишься, и другое дело – когда ты постоянно на работе. Она не выдержала, уехала домой. До этого уже была жёсткая проверка временем, мы чуть не расстались. Но я понимаю, что, если она моя, я буду грызть землю, но её не отпущу. Мы разговаривали о детях, но серьёзно пока об этом не думаю.
Сейчас у него две главные цели – разобраться с жильём и наконец начать семейную жизнь. «Отмотать пленку» и что-нибудь поменять в жизни Георгий бы не хотел: не видит в этом смысла.
Чем старше становишься, тем лучше это понимаешь. Вот пример: я рос в детском доме и всем необходимым был обеспечен. Моя сестра росла дома с мамой, им никто не помогал. Я в 6 лет попробовал «Сникерс», «Баунти». У нас были шмотки. Давала бы мне это мать? Пусть у меня и были проблемы, но у кого их не было. Сейчас я доволен всеми благами, что у меня есть. Оборачиваясь назад, я всегда говорю Богу спасибо, потому что есть жильё, хлеб. Я посещаю разные города, зарабатываю чуть больше, чем другие.
Есть такое изречение в Библии: «Познай истину, и она сделает тебя свободным». Когда у человека нет обид, нет глубоких травм, ран, он свободен. И это видно по его виду, поведению, поэтому я стал чаще смеяться, радоваться. Я стал свободным...

Текст: Анастасия Бирюкова
Фото: Мария Сивохина
Продолжить чтение